Цитата: Огромная цитата про маскарад 1817 года
Маскарад 13 сентября был восхитителен, я на нем веселилась гораздо более, чем ожидала и, несмотря на малое число приглашенных, многим чрезвычайно удалось замаскирование. Угадай, кто был любезнее всех и кто отлично разыгрывал роль свою под маской? Уверена, что никогда не отгадаешь! – Императрица Елизавета Алексеевна! Она была просто прелестна. Но расскажу тебе все подробно. Начну с того, что так как мы с маменькой приехали первыми, то и зашли к Нарышкиной, которая по нездоровью не была на бале. Там мы застали княгиню Волконскую, одетую пилигримкою. Маменька никак не могла узнать ее и принимала то за княжну Туркестанову, то за Кочетову. Это нас крайне забавляло. Кологривов – шутовским стариком и София Нелединская в русском костюме, который бал ей очень к лицу, также там находились. Мы все вместе пошли наверх. Мы уже застигли многих масок. Александр в костюме монахини сбивал всех с толку, никто не мог узнать его. Нарышкин, который вечно как будто настороже, вообразил, что это была незванная маска. Он уже собирался ее выпроводить, но я успела его успокоить. Самое удивительное, что вов есь вечер никто так и не узнал его: он до такой степени изменил свой голос и так вошел в роль свою, что великий князь и императрица Елизавета, которыми он долго говорил, приняли его за вдовствующую императрицу. Но возвращаюсь к совему рассказу. Великий князь и принц Вильгельм наряжены были старыми Немецкими солдатами. на великом князе была маска с огромною бородавкою. Он вел под руку даму в пресмешном костюме, принц также. Они подошли друг к другу как старые товарищи, принимавшие участие в семилетней войне. Великая княгиня явилась в прелестном наряде ндийского принца. В это время графиня Ливен подходит к маменьке и гооворит ей на ухо, что государыня ожидает меня в комнатах книягини Волконской и что она хочет войти вместе со мною. Я немедленно сошла по большоой лестнице и позволила проводить себя до комнаты княгини. Государыня стояла с Нелидовой и Яковлевою, ея камер-юнгферою. Она была в маске и костюме волшебника. Нелидова была в сарафане. На мне была моя маска. Государыня спрашивает, я ли Архарова; я отвечаю, что да, и что я пришла по приказанию графини Ливен. Тогда государыня спрашивает, можно ли ее узнать и очень любуется моим нарядом, который в самом деле очень удался. Она приказывает Нелидовой войти в залу через другие двери и объявляет мне, что пойдет наверх одна со мною. Я ей предлагаю руку; мы всходим по лестнице, проходим через аванзалу и несколько приемных, никем неузнанные. Государыня меж тем меня расспрашивает о том, приехала ли императрица, вошла ли великая княгиня, в каком костюме великий князь и т. под. Когда мы дошли до того места, где собрано было все общество, государыня покинула мою руку и стала делать волшебные знаки и запутывать встреченных вопросами. Было много весьма смешных масок – напр. князь Радзивилл и княжна Туркестанова. С одной стороны монахом и монахинею, с другой расфранченными кавалером и дамой. Это было крайне смешно. Лица их были также разделены пополам: с одной стороны нарумяненные, с другой покрытые пудрой, с одной – усы и мушка, с другой – нет. Наконец явилась императрица Елизавета Алексеевна в белом домино, в капюшоне с подошкою напереди, совершенно замаскированнная и до того разговорчивая, до того веселая, что я с трудом могла убедиться, что это она, хотя сомневаться нельзя было: все были уже в сборе и ея фрейлины ей предшествовали. Она к нам подходила, переменяла голос и особенно озадачила Софию Самойлову, сообщая ей всякие подробности касательно Института. Радзивилл пригласил ее вальсировать; она отвечала, что охотно бы пошла, но уже слишком стара для этого. Особенно замечательно было то, что она несомненно и от души веселилась. Наконец, когда дамы сняли маски, она явилась в черном домино с капюшоном. Что касается до меня, то я открыла бал, вальсируя с великим князем. Он переменил костюм и был в черкеском платье, без маски, но с бородою. Он был очень красив и сказал мне: “что он обновляет со мной этот дом и эту залу, в которой еще никто не танцевал”. – Были еще весьма смешные маски, о которых я тебе не говорила. Кочетова в кацавее и атласной “стеганой” маменький юпке, в старинной прическе с красными каблуками: костюм очень удачный. Я тоже привезла с собою “самару”, думая переодеться в шутовской костюм, но из лености этого не сделала и уступила наряд Ушаковой. После многих дурачеств, когда танцы кончились, сели за ужин. Императрицы уехали после ужина, но по желанию великой княгини, танцы продолжались…
Автор цитаты: Архарова А.И.
Источник: Из семейного архива. Частные письма о придворном маскареде 1817 года и об императору Александре в 1818 году // Русскiй архивъ. Историко-литературный сборникъ. 1867. Выпуски 7-12, стр: 1027-1036
Цитата относится к: 1817 г.
Дата первой найденной публикации: 1867 г.
Подобрал цитату: Власова Ольга