Цитата: Моды и модники старого времени
Потребность общественной жизни в больших городах была причиною открытия и модных клубов. Первые такие дворянские собрания открылись в Петербурге и Москве в царствование Екатерины II. Начинались они 24 ноября, в день именин императрицы, и кончались 21 апреля, в день рождения государыни, и если этот день приходился не в Пост, то этим днем и оканчивались собрания. Съезжались обыкновенно сюда в 6 часов, и в 12 часов все разъезжались по домам. В Москве, например, великолепная и обширная его зала, окруженная с трех сторон колоннами, за ними балюстрада отделяла возвышенные площадки, где играют в карты, сидят, приходят, а в середине беспрерывно танцуют. Танцевальный зал в былые годы вмещал до пяти тысяч посетителей. В старину ни один из клубных дней не был пропущен обычными посетителями; тогда не входило в обычай переменять всякий раз платье, и небогатая провинциалка стояла рядом с первою щеголихою. Здесь не считали генеральши унизительным находиться в обществе с асессоршами и секретаршами; составлялись кадрили и танцевали от души до упаду. К Масленице приезжали из Петербурга гвардейские офицеры и в польских, в экосезах заключали брачные союзы. Но в первое время по учреждении собрания танцующих бывало немного, потому что менуэт был танец премудреный: поминутно, то и дело, что или присядь, или поклонись – и то осторожно, а то с чужим лбом стукнешься, или толкнешь в спину, или оборвешь чужой хвост платья и запутаешься. Танцевали только умевшие хорошо танцевать; то и дело было слышно: „Пойдемте смотреть, танцует такая-то с таким-то“, – и потянутся из всех концов залы, обступят круг танцующих и смотрят, как на диковинку, как дама приседает, а кавалер низко кланяется: тогда в танцах было много учтивости и уважения к дамам, вальс тогда еще не знали, и в первое время, как он стал входить в моду, его считали неблагопристойным танцем, как это – обхватит даму за талию и кружит ее по зале. Позднее, как описывает англичанин Ж.К. Пойля в своих мемуарах, для летучих вальсов в целой Европе мастера только были русские, и кроме русских дам, этих чересчур быстрых, почти воздушных, не выдержит ни англичанка, ни немка, ни француженка. В самом деле, тогда быстрота с ловкостью в вальсе составляли всю славу наших танцев, и потому аристократический круг нашей молодежи, так сказать с детства сроднившийся с ловкостью вальсировать, резко отделял себя от экосезных и от экосезов, не трудных всякому. При императора Павле на вальс, или, как его тогда называли, вальсон, вышло запрещение. Но особенно при Екатерине II вошел у нас на балах в большое употребление полонез или польский. Им начинался каждый бал. Огинский и Козловский обессмертили его, написавши каждый по прелестному такому полонезу. Обыкновенно в полонезе в первой паре шел хозяин дома с почетнейшею из дам, мужчины выступали в нем сановито и выделывали величавые па, меняли руки и т. д. Полонез длился по получасу; все приглашенные гости принимали в нем участие. В начале нынешнего столетия, как пишет П.М. Дараган, полонез, заменив менуэт, исполнялся на петербургских балах под названием «круглого польского» вместе с вальсом. После польского шли на балах ала греки, котильоны, англезы, гавоты, тампеты, матрадуры и манимаски. Первый из названных танцев исполнялся двумя парами; котильон, по определению танцевального словаря, то же что и контрданс, его плясали от четырех до восьми пар, и каждое лицо представляет свою роль попеременно. Англез по идее была пантомима любви и ухаживанья: женщина выделывала эволюцию следующего рода: то она убегала и уклонялась от ухаживания кавалера, который ее преследовал, то опять, подразнивая и кокетничая с ним в обольстительной позе, будто отдавалась ему, но когда он приближался, то мгновенно ускользала от него. Гавот был старинный французский танец медленных телодвижений. Тампет, как и название его – буря, выражал страстность и бурю телодвижений; матрадура – был танец вроде нынешнего кадриля, а манимаска – очень красивая полька с фигурами. Русские танцы, которые иногда танцевали и при дворе, были по большей части хороводные и самый популярный метелицы, род кадрили. Такие русские пляски и хороводы устраивались при дворе Екатерины в дни Святок и на Масленице и также в старину в барских домах на девичнике, где съезжались родственники, молодые подруги, тогда там пели песни, под которые плавно в хороводе ходили павами танцующие девицы; вот под какие песни плясали: «Отставала лебедушка от стада лебединого», «Недолго веночек висел на столпике», «На море купалась утица, полоскалась серая» и т. п. Хором веселили помолвленную. Этот древний обычай означал прощальное торжество семейства. Особенно славилась своею русскою пляскою дочь чесменского героя, графиня Анна Алексеевна Орлова. В Александровское время русская пляска вошла в большую моду и на сцене, и в обществе исполняли ее с большим жаром. В Павловское время все танцы носят строго серьезный характер – сам государь на придворных балах принимал в них участие. Волкова в своей «Грибоедовской Москве» рассказывает про эпоху 1810 года, что тогда плясали без отдыха, каждый день и не только по вечерам, на беспрерывных балах, но и по утрам, на «завтраках с танцами».
Автор цитаты: Пыляев, Михаил Иванович
Источник: Пыляев М.И. Замечательные чудаки и оригиналы. (1-е издание в 1898г)
Цитата относится к: 1898 г.
Подобрал цитату: Стратилатов Борис