Цитата: Дневник.
Такие мы были трогательные и тихонькие в этот вечер. Он просил меня дать ему мазурку на другой день в Лицее, но я уже обещала ее Шаховскому и дала ему третью contre-danse {кадриль (франц.).}. … Пришел Ваничка после первой кадрили, когда я стояла около стола с виноградом. Мы немного поговорили о пустяках, потом он меня спрашивает: "Eh bien?" {Ну, что же? (франц.).}. Я показала на грудь и говорю: "C'est la" {здесь (франц.).}. Он тоже говорит "C'est la". Он взял мою руку, и мы пошли странствовать по всему Лицею, чтобы найти уединенный уголок, где бы передать друг другу свои карточки. Наконец вошли в маленькую гостиную, думая, что она пустая, но там оказались какой-то monsieur с madame. "Счастливый, как я хотел бы быть на его месте". Я ужасно огорчилась: "А кто эта дама?" — "С вами, конечно". Я успокоилась, и в коридоре, пока никого не было, я вынула свою карточку и отдала ему, но не успела взять его. Пришел мой кавалер на вторую кадриль. После нее, конечно, опять пришел ко мне Ваничка, и мы стали соображать, как быть. Он принес мою sortie de bal {бальная накидка (франц.).}, и мы отпороли кусочек подкладки и хотели ее положить между подкладкой и бархатом, но и это нам показалось неудобным, тем более что к нам подошел Уваров, Сухотин, и мы пошли вальсировать "pour changer" {для разнообразия (франц.).}. Мы только друг с другом и вальсировали весь вечер, и весь вечер были неразлучны, болтали вместе, и когда музыка очень нас воодушевляла, мы пошли сделать тур вальса и возвращались. Третья кадриль началась, и мы пошли на наши места. Я говорю: "Неужели у нас есть визави?" — "Как глупо, что я не догадался, к несчастью есть, но мы это сейчас устроим". И действительно, мы предложили une contredanse constante {кадриль на все время бала (франц.).}, на что наши визави согласились. Хотя мы были в толпе, но нас никто не замечал, до нас никому дела не было и мы были заняты только друг другом. Он мне передал свою фотографию, и я ее положила за лиф, почти не посмотревши, но насколько я видела, она мне понравилась. "Я сделала огромную глупость, князь, что я вам дала свою карточку".– "Нет, скорее, что вы взяли мою. Разве вы не верите, что никогда, никто не будет знать этого?" — "J'espere que vous n'abuserez pas de ma confiance?".– "Non, je vois que vous ne me croyez pas" {"Надеюсь, что вы не злоупотребите моим доверием?" — "Нет, я вижу, что вы мне не верите" (франц.).}. Лучше возьмите ее назад. Графиня, неужели вы мне не верите?" — "Верю". Разве можно было не верить этим честным, правдивым глазам? "Графиня, графиня, чем все это кончится?" Не все ли равно, было бы теперь хорошо, конец какой сам придет, такой и будет. "Есть только один конец".– "Я его не хочу, я его не хочу!" — "Почему?" — "Потому что мне нужно мужа qui me domine {который властвовал бы надо мной (франц.).}, а вы…" — "Это могло бы быть, если бы вы очень меня любили, а это невозможно…" — "Бедный вы и бедная я, если бы мы пришли к этому концу".– "Особенно бедная вы…" Он мне рассказал, что два раза он любил; раз dans le monde {в свете (франц.).} (вероятно, Татю), а другой раз beaucoup plus bas {в гораздо низшем обществе (франц.).}. Что первый раз он очень любил, а его нет, а второй раз напротив. Потом мы говорили о его и о моей семье, он много расспрашивал и, казалось, интересовался моей жизнью. Во время вальсов мы были вместе, а потом Шаховской пришел за мной для мазурки. "А я ведь сегодня, кроме третьей кадрили, ничего не танцевал". Он это сказал без сожаления, но с удивлением, а меня это так порадовало. Он, Ваня Мещерский, первый кавалер, первый танцор в Москве, не танцует ничего и мазурку проводит стоя у колонны, и, как он потом сказал, стараясь глазами меня магнетизировать, чтобы я оглянулась в его сторону! Кого бы это не тронуло, а меня с ума свело. Пошли мы после мазурки ужинать, но Шаховской так устроил, чтобы ему места с нами не было. Он сел за другой стол, и нам было скучно. После ужина он стал уверять меня и Каткова (которому я обещала котильон), что я давно ему отдала сегодняшний котильон, но что я забыла, но мне ни с кем не пришлось танцевать, потому что музыканты так устали, что отказались играть.
Примечание: Запись от 9 апреля. Понедельник на Святой.
Автор цитаты: Т.Л. Сухотина-Толстая
Источник: Сухотина-Толстая Т.Л. Дневник. – М.: «Современник», 1979
Цитата относится к: 1878-1932 г.
Подобрал цитату: Соленикова Евгения