Цитата: МОСКОВСКИЙ ФЕЛЬЕТОН
Кстати, по части танцев. В последнее время у нас сильно в ход пошли так называемые танцевальные вечера. В сущности, это суть не более, как выставка прекрасного пола, пользующегося бесплатным входом на эти вечера и берущего деньги за пользование своими ласками. Дело начинается с танцев, затем следует легкий канкан, потом канкан настоящий и наконец, канкан a la ne peus ultra… После этого, компания разделяется на пары и все разъезжаются, а если есть свободные места, то и просто расходятся. Спиртные напитки здесь в полном ходу, и представительницы московского discorde с замечательною жадностью выпивают десятки рюмок коньяка, шампанского и tutti quanti..
Но, вероятно, 15 января, эти танцевальные вечера были малолюднее обыкновенного, так как назначен был в благородном собрании костюмированный бал от артистического кружка. Обещана нам была процессия народов России; обещаны были комические куплеты и песни, в антрактах между танцами; обещаны были хороводы; обещан был полный порядок в танцах; обещаны были программы—для сведения и руководства на балу… Процессии народов России не было, а была такая же точно процессия в самых разнообразных костюмах, что и в дворянском клубе, на костюмированном же бале, — только колесниц не было… Комических куплетов — не было, хороводов — тоже; порядка в танцах не было никакого, так как и программ роздано не было, и никто не знал, сколько будет отделений танцев, и какой танец за каким последует. Плясали кто как попало, а так как замаскированные стали дурачиться и выкидывать неприличные коленца, то незамаскированные со второй кадрили перестали танцевать.
Я приехал в собрание около часа пополуночи, и следовательно, и процессии самой не видал. Подошел я к распорядителям, метавшимся из угла в угол:
— Ну, что, господа, была процессия народов?
— Каких там народов, ожесточенно отозвались они: вот, что видите — то и было…
Я огляделся.
— Что ж, эти черти тоже к народам России причислены? спросил я, желая позлить распорядителей, бывших, очевидно, не в духе.
— Да что, помилуйте — ни склада, ни лада: просто охрипли, кричавши, а толку все никакого нет.
— Да в чем дело?
— Распорядителей в танцах нет, вот в чем беда!
— А князь Урусов?
Распорядители махнули руками, но, как видно, в душе согласились со мною, что лучшаго, да и, вообще, какого бы там ни было, дирижера для танцев, помимо князя Урусова, нам не найти, и чрез десять минут, князь Урусов, действительно, уже устанавливал кадриль. Я воспользовался этим случаем и сел у колонны, чтобы во время grand rond все маски прошли мимо меня. «Его сиятельство дирижируют прекрасно, всегда с роном», пропищала мне на ухо какая-то маска и предложила мне танцевать кадриль, — я, разумеется, отказался…
Я не обманулся в ожиданиях. Раздалась команда на grand-rond, цепь оборвана, завилась змеей и потом из центра потянулась передо-мною пестрая вереница. Я мог бы ее разбить на группы: царство человека, царство животных, царство птиц, рыб и т. д., и царство чертей для финала; но не хочу стараться над этим и прямо перечислю читателям костюмы, наиболее обратившие мое внимание.
Вот китаец и китайка: костюмы верны до последней крайности, ни малейшей утрировки, оба не замаскированы; маркитанка, la fille de regiment: в красной юбке и черном мундире, на голове шапочка — очень мило и просто; баядерка — пестро и безвкусно; испанский мальчик, с роскошными локонами, костюм с иголочки; албанец — костюм не дурен, но маска безобразна; маркиз — костюм нелеп до крайности, грязные чулки и растрепанный парик; поляк и полька — костюмы роскошны и сделаны со вкусом; жокей, шотландец, индейский петух, полишинель, немец-арендатор с глупейшей физиогномией—маской; литвянин — очень хороший костюм, шпоры и сабля гремят и сверкают; ворона, осел, лягушка, старик, несущий на плечах, в клетушке, молодую женщину; старик-карлик, генерал екатерининских времен; потом… но, позвольте, это что за фигура? Признаюсь, я и до сих пор не разрешил себе этого вопроса. Попробую предоставить решить его читателю.
Представьте малорослого парня, очень невзрачной наружности. Пыльного цвета волосы подпудрены, и в них пропущен золотой обруч. Ножки обтянуты в трико телесного цвета и обуты в голубые ботиночки. Туника разукрашена разноцветными стеклами, долженствующими изображать драгоценные камни.
Ручки—открыты до плеч и на шейке—ожерелье…
— Да это амур! подскажет читатель.
— Помилуйте! Амур не носит тоги (а об ней-то я и забыл сказать), а тем паче—серых усов…
— А, если тога, так это был римский консул! — Помилуйте, когда же консулы носили голубые ботиночки?
Костюм консула может произвести фурор, если он сделав со вкусом и идет к костюмировавшемуся в него: представьте, читатель, рослого и смуглого мужчину, с курчавой бородой и возвышенною грудью. На длинной белой одежде красуется темная тога, сложенная великолепно. На ногах — легкие сандалии. Вот консул!
А это не мужчина, а мужчинка, с волосами какого-то грязного цвета, жеманно склонивший головку на бок. Надо было видеть, как он отплясывал контраданс! В первой фигуре он кокетливо подобрал развивавшуюся по зале тогу (пришпиленную на плечах), во второй…
Ба! Я начинаю догадываться: сей господин вообразил изобразить собою безобразную карикатуру на красавца Париса, Приамова сына… Вот почему и дама его, очевидно взятая на прокат для ансамбля, была наряжена в холщевой костюм в роде m-11е Келлер в «Прекрасной Елене»… Только у m-lle Келлер костюм был голубой с серебряными звездами и кистями, а у подруги бесцветного Париса костюм был, как я сказал уже, из холстинки с выкладками из красного кумача…
Парис и Елена пустились откалывать вальс, да на беду из под раздувавшейся туники по казались не совсем приличные принадлежности парисова туалета… Громкий хохот толпы осадил прекрасную пару…
— Кто это? спросил я кого-то.
— Да Г-ман, известный ростовщ… — Он не мог кончить, так как хохотал до слез …
Признаюсь, этот господин был до того смешон, что невольно бросился всем в глаза. Если бы тут была тень Шекспира, она вздохнула бы:
— За человека стыдно!…
А m-r Nigri, между тем, примас французской труппы артистического кружка так н сыпал остротами.
— М-r Nigri. говорят ему: que vou etes gentil се soir!
— Je suis a mon ais, отвечал он с мрачи-комической ужимкой, встреченной взрывом хохота.
Красные сафьянные сапоги выше колен, серые брюки в обтяжку, синяя шелковая блуза и шапка с целою елью разноцветных перьев — вот костюм m-r Nigri. С ним были: m-lle Keller, одетая в испанский костюм и m-r Bucot, костюмировавшийся индейским петухом.
С хор постоянно лились лучи электрического солнца, менявшие цвета: из белого переходили в красный, или синий. Меня очень смешил какой-то Мефистофель, постоянно гонявшийся за красным лучом: оно театральнее, знаете, на Финокки более походит…
Ужинали в зале, там же и курили. Дымно было до безобразия, так что едва десять минут мог я высидеть и ушел. По счастию нам разрешили ужинать в карриатидной зале, где играли в карты…
Мне сказали одни, что посетителей было до четырех тысяч, другие — что более шести тысяч человек. Которым верить — не знаю.
Автор цитаты: неизвестен
Источник: Газета Новое время, № 22, 23 января 1870, стр: 2,3
Цитата относится к: 1870 г.
Дата первой найденной публикации: 1870 г.
Подобрал цитату: Горощенко Нина