Цитата: Воспоминание о гимназии
Перебирая в уме другие детали пансионного житья, я не могу обойти молчанием танцы. Но танцы являлись неприятностью лишь для меньшинства, для “бирюков”, прятавшихся от танцмейстера под кровати спален. К числу таких бирюков принадлежал и я. Непонятно мне было, зачем это люди кружатся, обнявши друг друга, и при этом еще притопывают ногами. Особенно неприятно было глядеть на танцующих во время перерыва музыки: казалось, пара здоровых людей внезапно сошла с ума, – до того неестественны и нелепы были их движения.
Танцы у нас преподавались таким образом: раз в неделю в пансионе заявлялись два старичка, чрезвычайно друг на друга похожие. Оба были седенькие, оба плешивые, оба одеты во фраки, оба с длинными носами и оба пропахшие нюхательным табаком. Но была и разница: один был громаднейшего, почти саженного роста, другой был мал как аршин. Маленький был танцмейстер, громаднейший был его скрипачом.
Когда оба они появились в занимательной, пансионеры шептались:
– Пришла сахарная голова с привеском.
Громадный садился в уголке на стуле и в продолжение часа или двух тоскливо пиликал что-то на скрипке; а маленький выстраивал нас в шеренги, чудовищно вывертывал нам ступни ног и заставлял приседать или двигаться с вывернутыми ногами, выкрикивая под щемящее душу пиликанье скрипки:
– Первый шассе! Второй шассе! Третий шассе – и шаг назад! Первый шассе! Второй шассе! Третий шассе – и! – шаг назад.
Сначала мы, конечно, ходили как медведи; потом я убежал и еженедельно прятался; весьма же многие изучили “шассе” и затем под то же нытье скрипки выделывали цепь самых странных движений, называемых танцами. Иногда в танцы вмешивался один воспитатель, бородатый красавец и жентильом, кудрявый, пропахший персидской сиренью и унизанный перстнями. Воспитанники оживлялись тогда необыкновенно.
– Авансе! Рекюле! – выкрикивал воспитатель, носясь между гимназистами словно угорь. – Авансе, кариссиме, квид тиби вис.
Последние слова латинской фразы составляли его любимую поговорку. Галстук тогда съезжал у него на затылок, фалды виц-мундира оттопыривались, как у селезня… Признаюсь, я выходил в такое время из своего убежища и приникал к дверям, любуясь на воспитателя-танцора.
Автор цитаты: Крашенинников, Николай Александрович.
Источник: Собрание сочинений. т.1 Воспоминание о гимназии., стр: 186
Цитата относится к: 1914 г.
Дата первой найденной публикации: 1914 г.
Подобрал цитату: Стратилатов Борис